Капитан «Летающей Ведьмы» - Страница 209

209

— Но как это может быть? Не могла же Аня за те занятия, что ты с ней провела, стать таким профессионалом?

— Не могла. Если только…

— Что?

— Нет. Так можно черт знает до чего додуматься… Давай понаблюдаем за ними, не показывая своего интереса. Отношения с Сашей у нее не изменились. Малолетнее бандформирование продолжает действовать. И есть у меня еще одна задумка. Но сделать это надо будет очень аккуратно…

Вечером, уложив детей спать, подруги выработали план действий. Все будет зависеть от того, как дальше поведет себя Аня. Не проявится ли у нее что — то еще. И каковы будут результаты технической экспертизы. Ольга сказала, что все равно узнает правду по своим каналам. То, что это диверсия, у нее нет никаких сомнений. Но тут сразу возникает вопрос — з а ч е м?! Кому и для чего понадобилось угробить пассажирский шаттл?!

А может — просто перепутали? Думали, что эта машина будет совершать другой рейс, а ее в последний момент заменили, и отыграть все назад было уже нельзя? Кому могли помешать первоклашки? Подытожили на том, что утро вечера мудренее.

— Ладно, Настюша. Уже поздно. Хорошо, что деткам завтра в школу не надо. Пусть выспятся… Настенька… А я за тобой очень соскучилась!

Когда подруги угомонились после жаркой ночи любви, которую подарили друг дружке, было уже далеко за полночь. Настя, уставшая после бурной встречи, заснула быстро.

А вот Ольге не спалось. Снова душу грызли сомнения. И как она не отгоняла от себя дурные мысли, они все равно крутились в голове. Неожиданно она услышала крик из детской. Они с Настей по прежнему держали связь между комнатами включенной, чтобы, в случае чего, быстро встать и успокоить детей ночью. Мгновенно подхватившись, Ольга бросилась в комнату к детям. Когда она вошла, Аня сидела на кровати. Саша тоже проснулся и пытался успокоить сестренку. Ольга подошла и села рядом.

— Анечка, что с тобой?

— Мама, мне страшно!

— Не бойся, доченька, я здесь. Тебе приснился страшный сон?

— Не знаю, мама. Но мне страшно.

Ольга сразу почувствовала, что дочь лукавит. Что — то очень сильно потрясло ее. Но это и не удивительно после всего, что случилось.

— Не бойся, Анечка. Я буду с тобой. Сейчас давай пойдем в другую комнату, а то мы Саше спать мешаем.

— Оля, что случилось? — из приоткрытой двери раздался шепот Насти. Она тоже проснулась от крика.

— Ничего, Настюша, все нормально. Анечке что — то приснилось. Мы сейчас пойдем в другую комнату и ляжем там.

Ольга уложила дочь в комнате для гостей и сама легла рядом. Благо, кровать большая и места хватит с избытком. Аня тут же прижалась к матери и притихла. Теперь, когда мама рядом, ей ничего не страшно…

— Спи, Анечка. Спокойной ночи. Ничего не бойся, я здесь…, - тихо шептала Ольга, убаюкивая дочь. Она специально увела дочь в другую комнату и уложила вместе с собой.

Надо прояснить эту загадку…

Солнце только что взошло, и его лучи осветили верхушки пальм, росших невдалеке от взлетной полосы. Этот аэродром недалеко от Манилы был еще более менее цивилизованным. Совсем не то, что дыра в Рабауле. Хорошо, когда его авиагруппа базировалась на Сингапур. Вот там действительно настоящая цивилизация, не сравнить с Рабаулом.

Такое ощущение, что живешь на вулкане, который вот вот бабахнет. А что делать, когда начались бои за Гуадалканал, начальство не спрашивало ничьего мнения. Его истребительная авиагруппа была срочно переброшена из Сингапура на помощь защитникам острова. Увы, все было напрасно. Сингапур, Гуадалканал, Рабаул — обо всем этом надо забыть.

Императорская армия, так победоносно начавшая войну в декабре 1941 года на Тихом океане, теперь теряла все завоеванные позиции одну за другой. И Императорский флот, совсем недавно не знавший себе равных на просторах океана, ничем не мог ей помочь.

Сбылось предсказание Исороку Ямамото — командующего Объединенным флотом, который предупреждал о недопустимости войны с таким противником. Тем более — затяжной войны. Он был готов преподнести императору цепь блестящих побед, но только в том случае, если война продлится не более шести — восьми месяцев. В противном случае победа в войне становится призрачной. Это был великий человек, который смотрел на много дальше горлопанов из правительства. И вот теперь его нет. И с его гибелью началась сплошная цепь поражений. Сейчас февраль 1945 года и борьба идет уже за Филиппины, но и так ясно, что это начало конца. Еще немного, и враг будет у родных берегов…

Взмах флажка — взлет разрешен. Сектор газа до упора, истребитель начинает разбег. Бомбардировщики и торпедоносцы уже взлетели, и их задача — прикрытие этих тяжелых и неповоротливых машин от вражеских истребителей. Прошли безвозвратно те времена, когда стремительные и юркие "Рейзены" не имели равных противников в небе над всем Тихим океаном. Вражеский П-40 "Томагавк", с которым янки встретили начало войны, не шел ни в какое сравнение с его истребителем. Но теперь враг располагает новейшими "Мустангом", "Лайтингом" и "Хеллкэтом", и его господство в воздухе очевидно. Им остается только огрызаться, теряя своих товарищей в каждом бою. Противник, если не может одолеть их мастерством, берет количеством. И когда над морем пара "Рейзенов" встречается с десятком "Мустангов", или "Хеллкэтов", исход боя предсказать нетрудно…

От его авиагруппы осталось меньше половины. Машин нет, людей нет, боеприпасов и топлива тоже нет. Бои идут уже на Филиппинах. Кто знает, может быть это его последний полет. Он никогда не прятался за спины подчиненных. Он всегда поднимался в небо, и не уклонялся от встреч с врагом. Как и подобает настоящему воину. И даже когда стал кома-ндиром авиагруппы, не отсиживался в относительной безопасности командного пункта на аэродроме. Сегодня он мог бы остаться на земле, и никто бы ему ничего не сказал. Командир авиагруппы имеет на это право. Но он сам бы не простил себе этого никогда…

209